(no subject)

[serednyak]

Раньше, чем планировалось попала в руки книга Е.Гайдара "Гибель империи".
Ну да раньше - не позже)).
Для меня она встает в ряд с "Архипелагом" и "Ледоколом".
Вот такой книгой вдалбливать в головы тоскующих по ссср почему он рухнул, почему ТАК долго просуществовал.
Впрочем, те у кого есть мозги давно уже это поняли.

Помню анегдот перестроечных времен.
Умирает тов. Ленин. Является к нему Б-г.
- Последнее желание твое могу исполнить, говори его хочешь.
- Сделай так, чтобы все большевики (коммунисты) были честными и умными.
Подумал немного Б-г и говорит:
- Нет это слишком много ты хочешь. Давай уж сделаю чтоб два из трех совпадали.

С той поры и повелось - если коммунист и честный - значит неумный, если коммунист и умный - значит нечестный, а если честный и умный - значит не коммунист...

Предлагаю выдержки из этой книги (тираж 5000 экземпляров).
Многочисленные ссылки и таблицы, к сожалению, опускаю. 
Поверьте, фактического материала там много.

ГЛАВА 4.

ТРЕЩИНЫ В ФУНДАМЕНТЕ.

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ НАЧАЛА 1980-х годов.

 

 

Какая-то в державе датской гниль.

У.Шекспир «Гамлет»

 

Римская империя времен упадка

Сохраняла видимость полного порядка

Цезарь был на месте, соратники рядом.

Жизнь была прекрасна, судя по докладам.

Б.Окуджава

 

§1

Неэффективность на фоне стабильности

 

В конце эпохи Л. Брежнева по­давляющее большинство западных наблюдателей, анализировав­ших развитие ситуации в СССР, были убеждены, что советская экономическая и социально-политическая система утратила ди­намизм, неэффективна, но стабильна. Изучавшие ее профессио­налы полагали, что она будет существовать долго. Возможности советских экспертов обсуждать эту проблематику, по очевидным причинам, были ограничены. Однако и они, лучше западных спе­циалистов понимавшие, как функционирует экономика страны, в подавляющем большинстве были согласны с тем, что она, хотя и неэффективна, но устойчива.

Власть режима опиралась на эффективную тайную полицию. Более того: характерная черта брежневской эпохи - социальная лабильность. Число массовых беспорядков, вынуждающих власть применять оружие, с середины 1960-х годов начало сокра­щаться. В 1963-1967 гг. были лишь отдельные рецидивы волне­ний, для подавления которых пришлось использовать вооруженную силу. Например, в 1967 г. в Ченгене, Фрунзе, Степанакерте. Во время расцвета брежневской эпохи власти научились миними­зировать риски, связанные с антиправительственными выступле­ниями. 7 из 9 массовых выступлений против режима во времена правления Л. Брежнева пришлись на первые годы его прихода к власти. В 1969-1977 гг. не зафиксировано ни одного подобного эпизода. Если в годы правления Н. Хрущева в 8 случаях из 11 при подавлении беспорядков власти применяли оружие, то в бреж­невскую эпоху лишь в 3 случаях из 9. Начиная с 1968 г., вплоть до смерти Брежнева, для подавления беспорядков оружие не применялось ни разу. Режим научился обходиться без крайних форм насилия, гасить вспыхивающие проявления недовольства без стрельбы.

Правда, массовое жилищное строительство («хрущевки»), выделение в личное пользование садовых участков быстро при­вело к утрате властью тотального контроля над личной жизнью человека. Путь от коммунного уклада жизни («Котлован» Андрея Платонова, «Мой друг Иван Лапшин» и «Хрусталев, машину» Алексея Германа) до жизни, хотя и советской, но отделенной от государства (городская проза Юрия Трифонова), был пройден за десятилетие. После обретения значительной частью населения отдельной квартиры, появилась территория свободной мысли -кухня. Садовый участок оторвал среднего человека от органи­зуемой государством общинной занятости.

Между началом 1950 и серединой 1980-х годов радикально изменилась информационная ситуация в стране. В 1950 г. лишь у 2% советских граждан были радиоприемники с коротковолновым диапазоном. К 1980 г. число тех, кто имел к ним доступ, возросло до половины населения. Советское руководство предприняло ме­ры, чтобы отечественные радиоприемники плохо принимали за­падные радиостанции, организовало их глушение. Но полностью контролируемый информационный мир к 1980-м годам уходит в прошлое. Активная часть советских граждан получает альтернативные, по отношению к контролируемым государством каналам, сведения о происходящем. В середине 1970-х годов КГБ сообща­ет ЦК КПСС о распространении ревизионистских, реформатор­ских идей у молодежи. В первую очередь речь идет о студентах гуманитарных вузов, о том, что выявлено 43 группы представите­лей учащейся студенческой молодежи, подпавших под влияние идеологии ревизионизма и реформизма. Из справки КГБ: «Анализ статистических данных показывает, что значительная часть лиц, совершивших политически вредные проявления, испытывала не­посредственное идеологическое воздействие из-за рубежа. Такие факторы, как прослушивание зарубежных радиопередач, чтение засылаемых в СССР буржуазных газет, книг и других печатных изданий, личное общение и переписка с враждебно настроенными иностранцами оказали влияние на 47% (2012) лиц. Из числа всех факторов в качестве основного выступает влияние зарубежной ра­диопропаганды. [...] Анализ материалов свидетельствует о распро­страненности среди молодежи интереса к зарубежному вещанию. Так, по данным исследования «Аудитория западных радиостанций в г. Москве», проведенного отделом прикладных социальных ис­следований ИСИ Академии наук СССР, с большей или меньшей регулярностью радиостанции слушают 80% студентов и около 90% учащихся старших классов, ГПТУ, техникумов. У большин­ства этих лиц слушание зарубежного радио превратилось в при­вычку (не реже 1-2-х раз в неделю зарубежные радиопередачи слушают 32% студентов и 59,2% учащихся)».

Из аналитической записки Комитета государственной безо­пасности в ЦК КПСС в декабре 1970 г.: «Анализ распространяю­щейся в кругах интеллигенции и учащейся молодежи так называемой "самиздатовской" литературы показывает, что "самиздат" претерпел за последние годы качественные изменения. Если 5 лет назад отмечалось хождение по рукам главным образом идейно порочных художественных произведений, то в настоящее время все большее распространение получают документы программно-политического характера. За период с 1965 г. появилось свыше 400 различных исследований и статей по экономическим, поли­тическим и философским вопросам, в которых с разных сторон критикуется исторический опыт социалистического строительст­ва в Советском Союзе, ревизуется внешняя и внутренняя полити­ка КПСС, выдвигаются различного рода программы оппозицион­ной деятельности. [...] Среди научной, технической и части твор­ческой интеллигенции распространяются документы, в которых проповедуются различные теории "демократического социализ­ма". [...] Примерно в конце 1968 - начале 1969 г. из оппозицион­но настроенных элементов сформировалось политическое ядро, именуемое "демократическим движением", которое, по их оцен­ке, обладает тремя признаками оппозиции: "имеет руководите­лей, активистов и опирается на значительное число сочувствую­щих...". [...] Центрами распространения внецензурных материа­лов по-прежнему остаются Москва, Ленинград, Киев, Горький, Новосибирск, Харьков».

«Самиздат» и «Тамиздат» получили массовое распростране­ние. По меньшей мере в столичных городах для образованных лю­дей незнакомство, скажем, с запрещенными публикациями А. Сахарова или А. Солженицына стало неприличным. Однако диссидентское движение, обладавшее моральным авторитетом в среде интеллектуальной элиты, не представляло серьезной угрозы режиму. Закрытость границ, ограниченность контактов с внешним миром, гуманитарных связей, - все это позволяло обеспечивать политический контроль и, казалось бы, делало невозможной орга­низацию опасного для власти оппозиционного движения.

За 1958-1966 гг. число осужденных за антисоветскую агита­цию и пропаганду составляло 3448 человек. За 1967-1975 гг. -1583 человека. В 1971-1974 гг., если пользоваться принятой в КГБ терминологией, было «профилактировано» 63,1 тыс. человек - этим термином власти обозначали мероприятия, проводи­мые с советскими гражданами, заподозренными в инакомыслии. Потенциальные диссиденты должны были осознать, что их дея­тельность известна органам и существует альтернатива - пойти в тюрьму или выразить властям лояльность.

Межэтнические конфликты оставались потенциально взрыво­опасными. Главными точками напряжения считались Казахстан, Ар­мения, Абхазия. В Армении 24 апреля 1965 г. прошли стихийные ми­тинги, в которых приняли участие от 3 до 8 тыс. человек. Выступав­шие требовали возвращения Нагорного Карабаха в состав Армении, освобождения своих единомышленников. В Абхазии беспорядки в 1967 г. продолжались в течение двух недель. Однако в форму воо­руженного межнационального противостояния они не переходили.

 

§2

Нарастающие проблемы и ошибочные решения

 

В 1930-1950-х годах экономиче­ский рост в СССР обеспечивался перераспределением ресурсов из сельского хозяйства в промышленность. Деревня в массовых масштабах поставляла рабочую силу для строящихся предпри­ятий. Доля капитальных вложений в ВВП была аномально высо­кой. В 1930-х годах экспорт сельскохозяйственной продукции по­зволял в крупных масштабах осуществлять закупки комплектно­го импортного оборудования. В конце 1940-1950-х годов создан­ный промышленный потенциал, напряженные отношения с Запа­дом стимулируют повышение доли отечественного оборудования в оснащении строящихся предприятий.

Модель развития, к которой тяготеет социалистическая сис­тема, - создание новых крупных предприятий. Если на них некому работать, вложения оказываются малоэффективными. В 1960-х го­дах приток рабочей силы в промышленность сократился. В со­циалистической системе заменить его дополнительными инве­стициями непросто. Тонкое маневрирование вложениями с целью лучшего использования производственных мощностей, - не ее сильная сторона. К концу 1960-х годов это понятно тем, кто гото­вит доклады высших партийных руководителей.

Осознание нарастающих проблем, связанных с неэффектив­ностью советской экономики, в середине 1960-х годов подтолк­нуло руководство страны к попытке провести экономические ре­формы. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 4 октября 1965 г. предполагало расширение прав предприятий, увеличение размера средств, оставляемых в их распоряжении для развития производства и поощрения работников; введение систе­мы, при которой оплата труда зависит не только от результатов их индивидуального труда, но и от результатов работы предпри­ятия; развитие прямых связей между производителями и потре­бителями, в основе которых лежит принцип взаимной материаль­ной ответственности; усиление роли прибыли в стимулировании работников.

Прокламируемая программа мер более осторожна, чем реа­лизованная в Югославии, намечаемая в Венгрии, спустя годы предпринятая в Китае. Тем не менее, это последняя серьезная по­пытка найти пути изменения системы управления советской эко­номикой, открыть дорогу восстановлению рыночных механиз­мов, демонтированных на рубеже 1920-1930-х годов, инициированная до начала глубокого кризиса социалистической системы. Трудно сказать, в какой степени это было результатом реформа­торских усилий, но пятилетка 1966-1970-х годов по темпам эко­номического роста оказалась самой успешной за последние три десятилетия существования СССР.

Примеры, демонстрирующие неэффективность советской экономики, известны. Советский Союз добывал в 8 раз больше железной руды, чем США, выплавлял из этой руды втрое больше чугуна, стали из этого чугуна - вдвое больше. Машин из этого металла производил по стоимости примерно столько же, сколько США. В СССР потребление сырья и энергии в расчете на едини­цу конечного продукта было соответственно в 1,6 и 2,1 больше, чем в США. Средний срок строительства промышленного пред­приятия в СССР превышал 10 лет, в США - менее 2-х. В расчете на единицу конечного продукта СССР расходовал в 1980 г. ста­ли - в 1,8 раза больше, чем США, цемента - в 2,3 раза, минераль­ных удобрений - в 7,6 раза, лесопродуктов - в 1,5 раза". СССР производил в 16 раз больше зерноуборочных комбайнов, чем США, при этом собирал намного меньше зерна и поставил себя в зависимость от его поставок по импорту.

М. Горбачев в докладе на Пленуме Центрального Комитета КПСС 16 июня 1986 г. говорит: «Каждая единица прироста на­ционального дохода, промышленной и сельскохозяйственной продукции в сложившихся условиях требует от нас больше ре­сурсов. [...] В настоящее время только в промышленности насчи­тывается около 700 тыс. незанятых рабочих мест. И это практи­чески при односменной работе оборудования. При выходе на ко­эффициент сменности 1,7 число пустующих рабочих мест в промышленности превысит 4 млн. На их создание израсходовано де­сятки миллиардов рублей».

Идеи осуществления крупномасштабных, амбициозных и эко­номически не просчитанных проектов в сознании советских лидеров возникают регулярно. В 1963 г., когда страна уже начала закупать зерно за границей, Н. Хрущев предлагает вернуться к проекту строительства дороги из Комсомольска-на-Амуре на Сахалин.

Многие проекты, в которые вкладывались значительные ре­сурсы, оказывались либо малоэффективными, либо бессмыслен­ными. Характерный пример - мелиоративное строительство. По объему капитальных вложений эта отрасль опережала легкую промышленность.

В 1986-1990 гг. для нужд мелиоративного строительства предполагалось произвести 35 тыс. экскаваторов, 32 тыс. бульдо­зеров, 10 тыс. тракторов типа К-700, 4,4 тыс. тракторов тяглового класса 10 тонн и выше, 22 тыс. скреперов, 6,3 тыс. автомобиль­ных кранов и т.д. Редакциям центральных и местных газет, Госу­дарственному комитету по телевидению и радиовещанию, Госу­дарственному комитету по кинематографии было поручено обес­печить освещение в печати, средствами кино, радио и телевиде­ния достижений в мелиоративном строительстве и эффективно­сти мелиорации в реализации Продовольственной программы в СССР. Результаты этой циклопической деятельности были скромными. С течением времени объемы выбывающих орошае­мых и осушенных площадей почти сравнялись с объемами вво­димых.

Хрестоматийный, но характерный пример крупномасштаб­ного проекта, реализованного в СССР в последние десятилетия его существования, - отделение залива Кара-Богаз-Гол от Каспия. Для прекращения падения уровня воды в Каспийском море по­строили дамбу. Вскоре выяснилось, что уровень Каспия повышается, дамба нарушила работу важного для экономики страны предприятия «Кара-Богазсульфат». Дамбу разрезали, снова пус­тили воду в залив.

После принятия решения о прекращении работы по перебро­ске северных и сибирских рек в южные районы страны, при­шлось принимать постановление о списании связанных с этим планом масштабных затрат на проектные разработки. Формаль­но все эти расходы создавали советский ВВП.

Реальностью советской экономики были острые экологиче­ские проблемы. Характерный пример этого - многолетнее и мас­штабное использование в СССР ДДТ, после того как он был за­прещен в развитых странах.

Программа массового применения пестицидов в советском сельском хозяйстве - характерное отражение устройства совет­ской экономики. После подписания соглашения о запрещении химических вооружений, надо было использовать созданные в 1940-1950-х годах мощности по его производству. Жертвами пищевых продуктов, содержащих ядохимикаты, как показали ре­зультаты закрытых разработок середины 1980-х годов, оказались десятки миллионов человек4. Все это сказалось на состоянии здо­ровья населения, повлияло на демографическую ситуацию в стране на десятилетия вперед. Но краткосрочных угроз стабиль­ности режима до начала 1980-х годов эти проблемы не создавали. Командная система, в том виде, в котором она была сформи­рована в 1930-1950-х годах, действенна до тех пор, пока опирает­ся на массовый страх, угрозу жестких санкций, распространяю­щихся на все общество. После 1953 г., когда пронизывающий общество ужас перед репрессиями отступает, действенность тра­диционных социалистических методов управления снижается. На этом фоне падает трудовая дисциплина. Н. Хрущев, посетивший Донбасс, на заседании Президиума ЦК КПСС 24 августа 1956 г., описывая сложившуюся ситуацию, исчерпывающе заметил: «Все растаскивают».

Алкоголизация населения СССР, которая с начала 1960-х го­дов привела к стагнации, а затем к снижению средней продолжи­тельности жизни мужчин, шла на фоне сочетания худших черт потребления спиртного в городе и деревне. В село проникли го­родские стереотипы алкогольного поведения: характерное для деревни эпизодическое (в основном по праздникам) потребление алкоголя приобрело повседневный характер. В городскую куль­туру были привнесены традиции многолюдного длительного за­столья со скандалами и драками. Доля алкоголя, потребляемого в социально контролируемых местах (кафе, ресторанах, барах), в СССР в 1984 г. составляла 5,5%, тогда как в развитых странах -50-70%. Укоренилась традиция пить на улице. Это увеличивало вероятность правонарушений при том же количестве потреблен­ного спиртного в 2,3 раза. За 20 лет душевое потребление спирт­ных напитков выросло в 2,2 раза, количество правонарушений на почве злоупотребления алкоголем в 5,7 раза, число больных ал­коголизмом - в 7 раз. Примерно 90% прогулов было связано с пьянством . В 1986 г. число алкоголиков, находящихся на нарко­логическом учете, составляло в СССР 4 млн человек. Через мед­вытрезвители ежегодно проходило около 9 млн человек.

Падает уровень плановой дисциплины. Когда отрасль или предприятие не способны выполнить план, задания снижаются. Бывший председатель Госплана СССР Н. Байбаков свидетельст­вует: «Возвращаясь из Кремля, я вспоминал заседания у Сталина, где мне, как наркому, приходилось бывать. Там остро ставились вопросы, члены Политбюро высказывали свое мнение, называ­лись сроки, ответственные за исполнение. И мы знали, что, если есть указание Сталина, для нас оно - закон. Хоть лопни, но все выполни. Так почему же теперь плохо выполняются постановле­ния правительства? Откуда такая безответственность?». Удив­ляться нечему. Если из экономической системы, в основе которой страх перед режимом, вынуть стержень, она начинает барахлить.

Постепенно, с конца 1950 - начала 1960-х годов, экономиче­ская система трансформируется, формируется в то, что В. Найшуль назвал «экономикой согласования» . Автор этих строк ее же назы­вал «системой иерархических торгов». Ориентиры производствен­ной деятельности, система распределения ресурсов формируются не столько на основе команд, которые вышестоящий орган дает ниже­стоящим, а в процессе иерархических согласований. Аргументы вышестоящего органа - находящиеся в его распоряжении ресурсы, возможность применения санкций к нижестоящим руководителям. Аргументы последних - информация о реальных производственных проблемах и возможностях, которыми они располагают. Она дово­дится до начальства в ограниченной мере.

Рассекреченные документы показали, что и в 1930-х годах система не была чисто командной, процесс иерархических торгов в ней присутствовал. Речь идет не о качественных различиях, а о постепенной эволюции, о том, что с течением времени возмож­ности верхних уровней власти навязать свою волю нижестоящим сокращаются. Усиление роли низших эшелонов управления в ие­рархических торгах не повышает эффективности функциониро­вания социалистической системы, не решает проблем, порожден­ных отсутствием рыночных инструментов.

Попытки повысить эффективность советской экономики ад­министративными методами, безрезультатны. Очевидна эрозия плановой дисциплины. Прирост трудовых ресурсов сокращается. Его невозможно компенсировать наращиванием капитальных вложений. Заместитель Председателя Госплана СССР Л. Воронин пишет в Совет Министров СССР 23 февраля 1984 г., что недоста­ток рабочей силы, вызванный устойчивым превышением числа рабочих мест по сравнению с имеющимися в наличии трудовыми ресурсами, приводит к снижению эффективности труда. Невоз­можность в рамках существующей системы компенсировать со­кращение притока рабочей силы капитальными вложениями С. Фишер и У. Уэстерли сочли главным фактором краха совет­ской экономики. Эти проблемы реальны, но они растянуты по времени, трудности нарастают на протяжении десятилетий. Экст­раполяция подобной тенденции позволяет предсказать падение темпов экономического роста, его остановку, но не крах.

Темпы экономического роста снижались, но это не создава­ло угрозы сложившимся экономико-политическим установлени­ям. Расчеты, проводившиеся в СССР в рамках работ по долгосрочному прогнозированию развития советской экономики, показали, что эта тенденция будет сохраняться. Включать прогнозы затухающих темпов роста в итоговые варианты документов, на­правляемых руководству страны, было рискованно. Но профес­сиональное экономическое сообщество видело картину именно так. Примерно так же представляло ее и большинство западных специалистов, изучавших советскую экономику в конце 1970-начале 1980-х годов прошлого столетия. Если оставаться в рам­ках этого видения мира, то до остановки экономического роста в СССР оставалось 20-30 лет.

Вот как оценивал состояние советской экономики один из идеологов коммунистического руководства второй половины 1980-х годов Секретарь ЦК КПСС, член Политбюро ЦК КПСС В. Медведев: «Восьмая пятилетка (1966-1971 годы) была, пожа­луй, последним успешным периодом социально-экономического развития страны. Темпы экономического развития под влиянием хозяйственной реформы 60-х годов, более или менее благоприят­ных внешнеэкономических факторов оказались даже несколько выше, чем в предшествующие годы. [...] В дальнейшем экономи­ческое развитие стало быстро и неуклонно ухудшаться. Два по­следующих пятилетних плана, включая их социальные програм­мы, оказались сорванными. До поры до времени экономическая конъюнктура поддерживалась высокими мировыми ценами на топливно-энергетические и сырьевые ресурсы. Лишь один сектор экономики постоянно пребывал в цветущем состоянии - это во­енно-промышленный комплекс. Страна изнывала под гнетом не­посильного бремени военных расходов».

Эффективность коммунистической идеологии к этому вре­мени была подорвана. Руководство страны воспринимало при­вычные идеологические формулы и лозунги как унаследованный ритуал, который приходится соблюдать. Общество либо не заме­чало их, либо использовало как базу для бытовых анекдотов. Ли­ния на деинтеллектуализацию коммунистического руководства, проводившаяся на протяжении десятилетий, к концу 1970-х годов воплотилась в формирование геронтократического и неспособного к принятию осмысленных решений политбюро ЦК КПСС. Но когда все идет по инерции, по устоявшимся правилам, высокий интеллектуальный уровень тех, кто руководит страной, не обяза­телен.