serednyak

ТЕМА: Стоит ли сегодня говорить о неприглядных страницах истории или лучше их замалчивать?

А. Зубов, историк: Вы понимаете, если говорить о концепции истории, которая сейчас подвёрстана под Путина и которая ясно совершенно проявилась в так называемой концепции единого учебника истории (всё время мне приходилось много обсуждать её с различными коллегами, и публично в том числе), то здесь всё совершенно ясно. Это как раз тот самый принцип, о котором так изысканно, красиво и непонятно сказал Володин, то есть это «ничего не ругать, всё хвалить». До Володина это ещё сказал, как известно, граф Бенкендорф: «Прошлое России — замечательное, нынешнее — прекрасное, а будущее — выше всякого разумения». Это нехитрый принцип тоталитарных или сильно авторитарных режимов, и на самом деле абсолютно бесплодный.

И вот если наша главная тема — это как относиться к истории?.. Относиться к истории как к науке, правде и к некоторому опыту? Я не устаю повторять слова Геродота: «История учит, история должна учить». Или относиться как к идеологии, как к тому, что промывает мозги и заставляет мальчиков и девочек бежать вперёд то ли с красными, то ли с трёхцветными флагами, с разными воплями на чужие пулемёты?

Я думаю, что… Я прямо скажу, что история — это, конечно, первое. История — такая же наука, как и любая другая гуманитарная наука. Она изучает волевые склонения человека относительно тех или иных явлений, в отличие от естественных наук, которые, естественно, категорией воли не оперируют, а оперируют природными законами. И в этом смысле документы, различные факты, события, археология — всё нам позволяет понять, что же было на самом деле. Задача историка — это не сказать то, что угодно власти, а сказать то, что было на самом деле. А уже потом каждый скажет, хорошо это было или плохо.

Ну, скажем, события в Катыни. Надо показать, кто действительно был жертвой, кто действительно был палачом, каковы были мотивы палачей и как жертвы оказались в руках палачей. Вот это задача историка. А потом уже какой-нибудь коммунист может говорить: «И правильно сделали, что расстреляли!» Другой может говорить, что неправильно сделали. Третий может говорить что-то ещё. Но важно, что никто из разумных людей не скажет: «Да, это убиты не поляки, а китайцы, это убиты не коммунистами, а нацистами». Никто не скажет, потому что историки доказали, вот документ.

Конечно, и сейчас будут люди, которые будут говорить о том, что нет закона всемирного тяготения, но эти люди игнорируются наукой. Вот так же они должны игнорироваться историей — те люди, которые после исторического доказательства говорят, что всё это чепуха, что все документы фальшивые и так далее. Вот собственно в этом и задача историка.

Поэтому, когда говорит Володин, что нельзя ополчаться на историю, он говорит безобразную вещь. Он говорит: «Лгите, господа историки. Лгите своим студентам. Лгите обществу. Это нужно». Надо не ополчаться на историю и не профанировать историю, а надо изучать историю и объяснять историю. В этом наша задача.

Отсюда