Е.Гайдар "Гибель Империи" продолжение

[serednyak]

 

§6

Нефть Западной Сибири. Иллюзия спасения.

 

Месторождения нефти Западной Сибири, открытые в 1960-х годах, возможность их освоения, фи­нансирования за счет экспорта нефти в развитые капиталистиче­ские страны масштабного импорта сельскохозяйственной продукции, казалось, позволили решить продовольственную проблему.

Советский Союз начал в значительных масштабах экспорти­ровать нефть в 1950-х годах. Между 1950 и 1960 годами добыча нефти за счет Приволжского нефтяного бассейна, резко возросла. Однако в это время СССР поставлял нефть в социалистические страны, ее экспорт за конвертируемую валюту, был ограничен.

Первый газовый фонтан в Западной Сибири был открыт в сентябре 1953 г.1 Масштабные геологические находки приходят­ся на 1961-1965 гг. В 1961 г. были открыты Мегионское и Усть-Балыкское месторождения, в 1963 - Федоровское, в 1965 - Мамонтовское и Самотлор. Для вводимых в действие месторожде­ний были характерны высокие дебиты добычи, как правило, пре­вышающие 100 т. в сутки на одну скважину, доступные глубины 1,8-2,5 км. В 1972-1981 гг. добыча нефти в Западно-Сибирской нефтегазовой провинции (ЗСНГП) возросла с 62,7 до 334,3 млн т. (в 5,3 раза).

Советский Союз быстро наращивает экспорт нефти в развитые капиталистические страны. Потребности в валюте подталкивают к использованию методов освоения и эксплуатации место­рождений, позволяющих добиться быстрых результатов, но соз­нающих риски падения добычи в последующие годы. В конце 1970 - начале 1980-х годов между теми, кто отвечал в СССР за общие параметры функционирования советской экономики, и те­ми, кто занимался освоением Западно-Сибирской нефтегазовой провинции, идет дискуссия по вопросу о том, какими темпами можно наращивать добычу, не нанося непоправимого ущерба долгосрочным перспективам разработки месторождений. Иногда они проходили в весьма жесткой форме. В. Шашин - в это время министр нефтяной промышленности - по свидетельствам его коллег, неоднократно говорил представителям Госплана, партий­ных органов, что они завышают возможности увеличения добычи нефти, не думают о последствиях такой политики.

Однако нарастающие трудности с продовольственным снаб­жением подталкивали советское руководство к выбору стратегии форсированного использования месторождений. Председатель Совета Министров А. Косыгин неоднократно обращался к на­чальнику Главтюменьнефтегаза В. Муравленко с просьбой при­мерно такого содержания: «С хлебушком плохо - дай 3 млн тонн сверх плана».

За период 1974-1984 гг. затраты на 1 т прироста добычи нефти увеличились на 70%. Расходы на добычу топлива с начала 1970 до начала 1980-х годов возросли вдвое.

Форсированное увеличение добычи нефти подталкивало к концентрации усилий на крупнейших проектах. Использование методов эксплуатации, дающих возможность быстро увеличить объем нефтедобычи, но создающих труднопрогнозируемые рис­ки, вело к тому, что возможность сохранения достигнутых объемов производства оказалась в зависимости от того, что произой­дет на нескольких уникальных месторождениях.

Внешнеторговый баланс, платежный баланс, снабжение на­селения продовольствием, сохранение политической стабильно­сти все в большей степени определялись тем, какой будет погода на целинных землях, как сложится ситуация в нефтедобыче. В качестве основы экономической и политической стабильности мировой сверхдержавы - это немного.

Наряду с открытием крупных нефтегазовых месторождений, сохранению стабильности советской экономики в 1970-х годах способствовало беспрецедентное повышение мировых цен на нефть в 1973-1974 гг. и скачок цен в 1979-1981 гг. На фоне роста объема экспорта нефти, реализуемой за конвертируемую валюту, темпы повышения валютной выручки СССР, начиная с 1973 г., были беспрецедентными.

Поток валютных ресурсов от продажи нефти позволил оста­новить нарастание кризиса продовольственного снабжения горо­дов, увеличить закупки оборудования, потребительских товаров, обеспечил финансовую базу наращивания гонки вооружений, достижения ядерного паритета с США и позволил начать осуще­ствление таких внешнеполитических авантюр, как война в Афга­нистане (1).

--------------------------------------------------------------------------------------------------------

(1)  На заседании Политбюро 17 марта 1979 г. итоги подвел А. Ко­сыгин: «У всех у нас единое мнение - Афганистан отдавать нельзя». Однако 18 марта после его разговора с Н. Тараки, в котором афганское руководство прямо поставило вопрос о необходимости немедленного ввода советских войск в Афганистан, настроение изменилось. Стало ясно, что речь идет не просто о военно-технической или экономической помощи, а об использовании советских войск. После этого А. Громыко говорит: «Я полностью поддерживаю предложение т. Андропова о том,
чтобы исключить такую меру, как введение наших войск в Афганистан.Армия там ненадежная. Таким образом, наша армия, которая войдет в Афганистан, будет агрессором. Против кого же она будет воевать? Да против афганского народа прежде всего, и в него надо будет стрелять».
Ю. Андропов: «Я думаю, что относительно ввода войск нам решения принимать не следует. Ввести свои войска - это значит бороться против народа, давить народ, стрелять в народ. Мы будем выглядеть как агрессоры, и мы не можем допустить этого».

Все это верно, но это не помешало Политбюро в декабре 1979 г. принять решение о вводе 4-х дивизий и 4-х бригад общей численностью 150 тыс. человек в Афганистан и о ликвидации Амина.

Окончательное решение было принято на совещании, проведенном Л. Брежневым, 26 декабря 1979 г. Решением Политбюро от 8 января 1980 года после введения советских войск в Афганистан лимит численности военнослужащих Вооруженных Сил СССР был увеличен на 50 тыс. человек. Решение о введении войск в Афганистан будет дорого стоить советскому режиму вплоть до последних лет его существования. Убитые в Афганистане солдаты и офицеры, горе их семей, инвалиды, и все это на фоне непонятной обществу войны - важный фактор подрыва основ легитимности режима. Но и экономически война стоила недешево. Из записки в ЦК: «В целях восполнения боевых потерь афганских вооруженных сил, обеспечения их должной способности к отражению на­тиска непримиримой оппозиции [...] вносится предложение о допол­нительной поставке Афганистану в 1989 году специмущества на сумму около 990 млн рублей (из них на 200 млн рублей за счет высвобождающихся при сокращении в одностороннем порядке и подлежащих уничтожению танков, орудий и самолетов)...».

«...Советское правительство дополнительно к выделенному специмуществу в 1989 году на сумму 2,6 млрд рублей изыскало возможность поставить Афганистану в 1989 году специмущество еще на сумму 0,99 млрд рублей... Поставки специмущества предусмат­ривается осуществить на прежних условиях расчетов, то есть с оплатой 25% стоимости в кредит на 10 лет из 2% годовых».

Из записки Э. Шеварднадзе и В. Крючкова от 11 августа 1989 г.: «Линия на укрепление жизнеспособности нынешнего режима предполагает дальнейшее оказание широкой многосторонней поддержки правительству и президенту Афганистана, в том числе материальной... Потребуется также помогать афганским друзьям продо­вольствием, особенно пшеницей, для обеспечения вооруженных сил и населения Кабула. При этом, поскольку находящиеся в Хайратоне запасы пшеницы подходят к концу, срочно доставить туда 15 тыс. тонн пшеницы в счет нашей помощи Афганистану».

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Характерной чертой политики СССР в период быстрого рос­та нефтедобычи, нефтяного экспорта и высоких цен на нефть с середины 1970 - начала 1980-х годов было то, что советское ру­ководство по-прежнему не создает резервы конвертируемой ва­люты, не размещает поступающие средства в ликвидные финан­совые инструменты, которые можно использовать при неблаго­приятном развитии событий на нефтяном рынке. Запасы конвер­тируемой валюты СССР - средства, обеспечивающие текущий торговый оборот. Более того, Советский Союз на фоне беспрецедентного роста нефтяных доходов наращивает заимствования, единственное рациональное объяснение этой политики - убеж­денность в том, что вышедшие в конце 1970-х годов на аномаль­но высокий по историческим меркам уровень, цены на нефть в дальнейшем на нем удержатся. О том, что делать, если они упа­дут, советское руководство в эти годы явно не задумывается .(2)

----------------------------------------------------------------------------------------------------------

(2) «По оценке Чейз Манхеттен Бэнк, дефицит платежных балансов стран коммунистического блока увеличился с 5 млрд. долл. в 1974 г. до 12 млрд. долл. в текущем году. Из всей суммы общего дефицита около половины приходится на Советский Союз. [...] По оценке Чейз Манхеттен Бэнк, в текущем году СССР продал золота на сумму около 1 млрд. долл., кроме этого, его валютные активы в западных банках уменьшились на 2 млрд. долл.». В этой же записке говорится, что Банки США проявляют сдержанность в отношении предоставления кредитов социалистическим странам.

----------------------------------------------------------------------------------------------------

 

На фоне высоких цен на нефть, СССР, тем не менее, в 1979 - 1981 гг. сталкивается с проблемой финансирования дефицита те­кущего платежного баланса. Причиной, как обычно, стали аграр­ные проблемы: три года низких урожаев, вынужденное увеличе­ние импорта зерна.

К 1980 г. нефть и газ составляли 67% экспорта СССР в стра­ны ОЭСР. В это же время цены на нефть, оставаясь высокими, перестают расти. На этом фоне в стране усиливается дефицит по­требительских товаров, растет денежная эмиссия, повышаются цены колхозного рынка. Бюджетные расходы все в большей сте­пени финансируются за счет вкладов населения. Усиление фи­нансовой несбалансированности народного хозяйства, рост фи­нансовых диспропорций, дефицита на потребительском рынке стимулирует попытки компенсировать недостаток предложения продуктов питания за счет ухудшения их качества (например, увеличением доли воды и крахмала в колбасе). Начиная с сере­дины 1970-х годов, примерно половина прироста товарооборота достигалась за счет ухудшения качества и повышения цен. Доклад Госплана по этому поводу был роздан заместителям предсе­дателя Совета Министров. На следующий день экземпляры были изъяты и уничтожены. Все это происходит на фоне роста эконо­мической преступности и коррупции.

Советское руководство всегда рассматривало внешнеторговую деятельность, выделение валютных ресурсов в качестве политиче­ского инструмента. Во внешней торговле СССР собственно эконо­мические отношения и политические задачи, связанные с поддерж­кой единомышленников за рубежом, стабилизацией вассальных ре­жимов в Восточной Европе были тесно переплетены. СССР активно и небезуспешно использовал ресурсы политического влияния, что­бы манипулировать процессом принятия ключевых политических решений в развитых демократических странах. Власти были готовы использовать и внешнеторговые контракты, средства от реализации которых шли друзьям. Например, решением Секретариата ЦК КПСС от 26 августа 1980 г. Министерству внешней торговли по согласованию с Госпланом СССР и другими соответствующими министерствами и ведомствами было предписано разработать и осуществить меры по расширению торгово-экономических связей с фирмами французских друзей.

12 декабря 1980 г. заместитель заведующего Международ­ным отделом ЦК КПСС А. Черняев пишет руководству ЦК КПСС: «Фирма "Магра ГмбХ" принадлежит французской компартии и в течение 15 лет закупает у В/О "Станкоимпорт" подшипники для сбыта в ФРГ. Задолженность в 2,8 млн рублей образовалась в связи с вложением фирмой этой суммы на расши­рение своего хозяйства и имевшимся в ФРГ снижением спроса на подшипники. По мнению Минвнешторга, фирма "Магра ГмбХ" при предоставлении ей дополнительной отсрочки платежа по за­долженности сможет в ближайшее время увеличить сбыт совет­ских подшипников в ФРГ до объемов, которые позволят ей не только выплатить долг, но и обеспечить для нас дальнейшее по­ступление валюты. В то же время принудительное взыскание за­долженности привело бы к банкротству фирмы, к валютным по­терям для нас и другим нежелательным воздействиям. Руково­дство французских друзей поддерживает просьбу фирмы "Магра ГмбХ" о продлении срока погашения ее задолженности (шифротелеграмма из г. Парижа, спец. № 3922 от 9 декабря 1980 года)».

Решением Политбюро ЦК КПСС от 18 января 1983 г., Мини­стерству внешней торговли (т. Патоличеву) было поручено про­дать фирме «Интерэкспо» (президент т. Л. Ремиджо) 600 тыс. тонн нефти и 150 тыс. тонн дизельного топлива, на благоприят­ных условиях при некотором снижении цены примерно на 1% и увеличении отсрочки платежей на 3—4 месяца с тем, чтобы от этой коммерческой операции друзья могли получить примерно 4 млн долларов.

При этом руководство КПСС получило информацию о низ­кой эффективности подобных политически мотивированных кон­трактов. Из протокола заседания Политбюро ЦК КПСС (30 нояб­ря 1987 г.): «Многие фирмы, контролируемые компартиями, эко­номически слабые, с ограниченными связями и возможностями торговли, есть даже убыточные. Фирмы лишь некоторых брат­ских партий - французские, греческие, кипрские, португальские - в состоянии с ощутимой для них выгодой развивать сотрудниче­ство с советскими внешнеторговыми организациями. Процент выручки, отчисляемой фирмами в бюджет партий, как правило, весьма невелик - от 1 до 5% от прибылей или заключенных кон­трактов...».

1-2 марта 1982 г. польская партийно-государственная делега­ция посетила Москву. Во время встречи с советским руководством первый секретарь ЦК ПОРП В. Ярузельский говорит о тяжелом по­ложении польской экономики, о том, что используется лишь 60% промышленного потенциала, для 400 тыс. промышленных рабочих и 200 тыс. строителей стала реальной угроза безработицы. Польские товарищи благодарили Советский Союз за экстренную экономиче­скую помощь, составившую в 1980-1981 гг. около 4 млрд перевод­ных руб., в том числе, около 3 млрд долл. в валюте. Была достигнута договоренность о предоставлении Польше на 1982-1983 гг. совет­ского кредита в размере 2,7 млрд руб. Польская делегация поставила вопрос об оказании дополнительной широкомасштабной экономи­ческой помощи.

Секретариат ЦК КПСС 4 октября 1980 г. рассматривает во­прос о влиянии польских событий на развитие внутриполитиче­ской ситуации в СССР. В подготовленных аппаратом ЦК КПСС материалах сказано: «Анализ буржуазной пропаганды, в частно­сти, радиопередачи на Советский Союз, в связи с польскими со­бытиями показывает, что эти события активно используются в попытках скомпрометировать принципы социализма, прежде все­го, поставить под вопрос руководящую роль партии в социали­стическом и коммунистическом строительстве. [...] Некоторые негативные процессы в средствах массовой информации Польши свидетельствуют о том, что идеологическая неразбериха там мо­жет возрасти и создадутся дополнительные трудности для нашего информационно-пропагандистского воздействия на польское на­селение. Уже обозначилось ослабление контроля со стороны ЦК ПОРП за деятельностью газет, радио и телевидения. Органы пе­чати все чаще публикуют дискуссионные или просто сомнитель­ные материалы, никак не способствующие усилиям руководства ПОРП по стабилизации обстановки». В декабре 1980 г. Секрета­риат ЦК КПСС предпринимает меры по ограничению распро­странения информации о событиях в Польше на территории СССР. Главному управлению по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР поручено изымать из роз­ничной продажи и подписки книги и другие издания, направлять их в спецхранилища. С течением времени платить за внешнепо­литическую активность и сохранение империи приходилось все дороже.

Продолжение следует.
Выделения в тексте мои.
Две сноски пришлось врезать прямо в текст.